Да, Анфиса была моей любимицей... Пульхерий что, он просто живёт с нами в одной комнате, а вот она...

Она со мной дружила. Искала у меня защиты, когда Пух её обижал. Прилетала спать на Славе. Слава всегда её ждал, готовил для неё посадочную площадку.

Вообще, она как-то всегда была рядом. Интересовалась нашими делами.

Она была слабенькой. Очень мелкой для самки. Болела она, скорее всего, с детства, но угасала очень медленно, незаметно.

Хоть с трудом, но могла забраться на самый верх стеллажа. Активно требовала мышку. Ела не меньше, чем Пух... правда, еда уже не усваивалась.

После переезда совешни некоторое время жили одни в комнате. Я только заходила дать им мышек. Мы с Анфисой вместе придумали сделать для неё столовую.

Анфиса всегда любила кушать в каких-нибудь укромных углах, иначе её донимал Пух. Даже в переноске иногда обедала.

Раньше мы не могли придумать, как оборудовать столовую. А тут, среди общего беспорядка, как-то всё придумалось. Соорудили шикарную столовую из собачей палатки.

Мы не знали, конечно, что Анфисе осталось жить всего полгода. Ну, слабенькая — так всегда была слабенькая. Ну, не летает — так всегда плохо летала... Но сейчас я очень рада, что эти последние полгода у Анфисы была столовая. Мне кажется, она всегда об этом мечтала.

Немного жалею, что отобрала у неё лампу. Она всё пристраивалась спать на нашем ночнике, а я запрещала. Совам ведь не очень полезно сидеть рядом с источниками света. И жалко было абажур.

Теперь ночник в безопасности. Как и Славкино одеяло. И вообще всё стало гораздо проще.

Только её с нами больше нет. Нет больше рядом моей любимой совушки.