Однажды Пух зацепился за сетку, которой у нас затянуто окно. Сам выпутываться не хотел, пришлось вынимать его руками. Пух, конечно, был в шоке: он так тщательно избегает любого контакта с людьми, а тут его, натурально, схватили и держали. Ужас что.

Благополучно освободив птицу, мы посадили Пуха на кровать. Ну и лицо у него было! Кстати, как ни странно, летает он лучше Анфисы, но, кажется, быстрее выбивается из сил. Вот и тут он был совершенно обессилен — видимо, от перенесённой моральной травмы. Сидел на кровати, с ужасом на нас глядел и тяжело дышал.

Потом решил, что пора улепётывать о нас подальше, но сил хватило допорхнуть только до ближайшей тумбочки, и там он уже прочно обосновался.

Анфиса не вполне понимала, что происходит. С интересом и недоумением разглядывала Пуха.

А Белка и вовсе была не рада: сидит совсем рядом такая, можно сказать, доступная сова, а напасть на неё категорически, отчаянно нельзя... Напряжение отчётливо читалось на Белкином лице и вообще во всей позе.

В общем, когда Пух отдышался и полетел спать на стеллаж, буквально всё население нашей квартиры вздохнуло с облегчением.