Однажды вечером (точнее, в первом часу ночи), когда ничто не предвещало будущих приключений, ко мне постучалась Наташа Озерянская и спросила, почему это мы не едем в этом году на Золотого Сенбернара. Ага, как будто обычно ездим, а вот в этом, против обыкновения, не хотим… С этого момента все наши планы на спокойную апрельскую жизнь пошли кувырком.

Возражений и сомнений было много. Далеко ехать, только чтобы минутку постоять в ринге и ничего не получить — конечно, не очень хочется. Но соблазн дальних странствий был всё же очень силён. Наташа и Вика даже ездили к Винсику в гости, чтобы посмотреть и потренировать его перед выставкой, и убедили меня, что Винсик — парень хоть куда. Конечно, я знала, как они обе умеют уговаривать, поэтому их слова не очень принимала на веру, но жажда приключений росла и крепла, заботливо взращиваемая этими двумя искусительницами. Винсик планировался на конкурс производителей, для поддержки папочки Антошки, а также на конкурс питомников. Наташа считала, что он очень украсит собой эти два действа.

Бедные собаки и не подозревали о наших коварных планах и вели привычный образ жизни.

И вот, вроде бы, определились: поедем вместе с Наташей, которая обеспечивает нам всяческую поддержку по пути и на границе. Белочку оставим у моих родителей, так как везти её 500 километров на ручках нереально, а сзади с Винсом она ездить отказывается. Наш план — приехать на место в ночь на субботу, потом целый день отдыхать и осматривать окрестности, в воскресенье с утра выставиться — и назад. Наша задача — получить оценку «отлично» и описание у Морсиани, который был заявлен экспертом на выставку. Задача максимум — выиграть класс. Эксперт, если честно, был самым большим соблазном, так как я понимала, что случай получить описание у самого Морсиани упускать нехорошо. Также я хотела сделать фотографии Винсика, накуаференного Наташей, в ринге и везде.

Сначала дала трещину организационная часть плана. Мы в последний день (даже ночь) записались на выставку и серьёзно собирались в дорогу. У нас в машине постукивали тормоза, и Слава, не желая ехать так далеко на не совсем исправной машине, заказал срочный ремонт. Кроме того, у нас ещё оставалась Зелёная карта с поездки в Эстонию, так что всё было, что называется, на мази. И тут — удар: замена эксперта. Нашу мечту — Джованни Морсиани — заменили на некоего г-на Шмида (Германия). Для нас это означало, в первую очередь, то, что шансы Винса на победу в классе заметно упали, то есть, программа-максимум уже не выглядела реалистичной. Ну и, конечно, пропал один из главных аргументов за поездку — «Морсианское» описание. В тот день мы приняли решение никуда не ехать, а спокойно поработать пятницу (собирались брать выходной), а в выходные отдохнуть дома. Только Слава немного побурчал, что зря переплатил за срочный ремонт тормозов…

Все оставшиеся до пятницы дни я терзалась сомнениями. Было жалко не использовать возможность съездить с Винсом за границу, так как обычно мы жалеем вовсе не о том, что сделали, а о том, чего не сделали. Тысячу раз обсудив со Славой все за и против, уже в пятницу утром, мы всё-таки решились: едем!..

…и в этот самый момент у нас сломались тормоза! Накануне Слава забрал машину из ремонта в самом лучшем виде — и вот они страшно заскрежетали, застучали и отказались работать. Очевидно, машина наша не могла больше ехать никуда, кроме как на эвакуаторе в ремонт.

Это был удар с неожиданной стороны: наша машина ещё ни разу не подводила нас раньше. Более того, если бы мы не отдавали её в ремонт накануне, могли бы ехать с лёгким постукиванием на поворотах, однако стремление к идеалу нас подвело.

Слава организовал срочный ремонт в счёт гарантии, и уже к вечеру машина была на ходу. Ремонт обошёлся нам в сто рублей — столько стоили детали… от Жигулей, которые механики поставили на наш Ниссанчик. Конечно, в официальных сервисах «родных» деталей нет, их нужно заказывать и ждать месяцами. А детали для Жигулей есть везде в свободной продаже. Поэтому нам их и поставили, хотя по размеру они, вообще-то, не подходят. Но несмотря на все эти героические действия, от группы Наташи мы уже безнадёжно отстали и поездка… снова отменилась.

Остаток вечера прошёл в унынии. Руки как-то сами тянулись к картам Латвии… Ведь теоретически мы ещё могли поехать сами с утра в субботу — хотя это было не слишком похоже на наши первоначальные планы. Ложась спать, поставили будильник на 5:00: утро вечера мудренее…

И когда будильник зазвонил, мы вскочили и спешно засобирались в дорогу!

Белку завозить к моим родителям было уже некогда, так что придётся ей ехать у меня на руках. Хотели накануне проштамповать Винсу дегельминтизацию, не сделали — помчались в круглосуточную клинику ставить штамп. Позвонила нашей тёте Лене, чтобы она сварила Винсу порцию еды: нужно же чем-то кормить собаку даже в Риге. Быстро метнулась в магазин купить нам еды и напитков, купила самый минимум — пыталась сократить количество мест багажа, так как большую часть машины должен был занять Винсик.

Помчались в Мельничный. Белка очень обрадовалась, что едем в гости к Винсику… мне было перед ней очень стыдно, так как вместо весёлых прогулок её ждало многочасовое мучение в машине у меня на коленях. Правда, после этого прогулки были обеспечены. Винсик тоже обрадовался, когда достали ошейник… пришлось совершить с собаками символическую прогулку по улице, чтобы не слишком их разочаровывать.

Предусмотрительная тётя Лена сделала нам в дорогу жареной курочки, мы с радостью её забрали, взяли Винсову еду, ринговку и поводок… и выехали в сторону Пскова.

Погода была чудесная, времени у нас было — теперь уже — много (хотели быть на месте часов в девять вечера). По дороге к Пскову останавливались погулять и попоить собак два или три раза. Дорога на Ригу (на русской стороне) очень и очень плохая — примерно с Выры идут сплошные колдобины, которые за Псковом становятся прямо-таки угрожающими. Так что наши привалы были совершенно необходимы.

Специально для нас навстречу по-настоящему летнему дню появились шмели, бабочки и ещё немного одуревшие со сна лягушки. Винсик задерживал отправление, охраняя стоянки от незнакомых ему по-весеннему шумных птиц. Тем не менее к русско-эстонской границе в Шумилкино мы подъехали в намеченное время.

Немного волновались, как поведёт себя на границе Винс. Во-первых, у него нет чипа, только клеймо. Конечно, клейма сверяют очень редко, но если бы кто-то захотел помешать нам попасть в Евросоюз, лучше чем попросить показать клеймо (в паху) он бы не придумал. Во-вторых, во время досмотра автомобиля Винса определённо нужно выводить из машины — и что потом? А если он, разозлённый тряской дорогой, решит кого-нибудь съесть? А если захочет пометить что-нибудь очень ценное? А если начнёт лаять или ещё как-либо плохо себя вести, чем не понравится таможенникам? В общем, было боязно.

Таможня порадовала отсутствием очередей (даже русские не смогли собрать сколько-нибудь внушительный «хвост») и общей провинциальностью. Обычно на наших таможнях при подъезде висят знаки типа «легковушки налево, грузовики направо», которые прямо противоречат действительности, чем сбивают с толку (если едешь по знаку, таможенники злятся и велят не быть самыми умными и делать, как все). Здесь же даже знаков не было — очень удобно. Довольно быстро мы прошли русский пост, где документы собак не вызвали никаких вопросов. Винса я вывела из машины и держала, пока досматривали машину (очень недолго). Винс вёл себя отлично, машину от офицеров не спасал, только немного ошарашено оглядывался вокруг. Потом Винса посадили обратно в машину, а я прошла паспортный контроль — всё!

На эстонской стороне оказалось веселее. Во-первых, там были знаки. На них было очень много написано и нарисовано, и, вообще-то, всё было понятно — кроме того, почему этим знакам никто не следует. Как опытные путешественники, мы стали делать, как все, и были правы. Во-вторых, как только я на собственно таможенном пункте вывела Винса из машины, все окружавшие нас офицеры принялись улыбаться, на очень плохом русском расспрашивать про Винса, рассказывать про своих собак, проситься Винса погладить и с ним сфотографироваться. Винс вёл себя настоящим молодцом: ко всем ласкался, с удовольствием позировал и обнимался со всеми желающими. Раз только начал подбираться к перчаткам в руках одной из дам: он почему-то очень неравнодушен к перчаткам. К счастью, я вовремя заметила и пресекла его манёвр, а то был бы номер с отниманием у Винсика перчаток. Пока вокруг собиралась всё большая толпа (дежурные офицеры позвали посмотреть на бернардина своих коллег), Слава проходил паспортный контроль, но нас с Винсом никак не хотели отпускать, и я даже волновалась, что мы в итоге задержим всю небольшую очередь за нами. Никто даже не обращал внимания на Белочку, которая сидела в машине — только одна женщина, пришедшая уже ближе к концу номера, заявила, что Белочка ей нравится больше, и задала несколько вопросов про неё. В некий момент Слава подошёл к машине и велел нам садиться. Паспорт мне, оказывается, уже проштамповали, пока мы с Винсиком знакомились с таможенниками. Что называется, произвели фурор!

В отличном настроении, весело маша на прощание эстонским пограничникам, мы поехали в сторону Риги. Винсик тоже был очень доволен: столько людей обратили на него внимание (он это очень любит), гладили и тискали — и не сделали ни одного укола! Дело в том, что Винсюха у нас перенёс подряд несколько травм, которые потребовали очень болезненных уколов в лапы, что здорово подорвало его веру и любовь к людям. Сначала делали внутрисуставные в колено, потом он умудрился заполучить ожог, который инфицировался, и мне пришлось делать новокаиновые блокады в переднюю лапу (до сих не могу вспомнить это без содрогания). И если поначалу Винс только извивался и протестовал, под конец он решил, что огрызаться куда перспективнее; кроме того, он стал хуже относиться к чужим людям, к попыткам потрогать лапы и к незнакомым помещениям. Я очень надеюсь, что травм больше не будет, и мы с ним забудем пережитый ужас…

Кусочек Эстонии проехали очень быстро, пересекли символическую границу с Латвией и стали искать привал. Припекало солнышко, мы явно укладывались в график — настроение было чудесное, хотя Белка уже начала уставать от поездки. Она несколько больше, чем нужно, чтобы с комфортом разместиться на коленях, и хотя мы взяли специальную подушку, куда она могла класть голову, и всю дорогу, с риском простудиться, обдували её кондиционером, последняя сотня километров далась Белке с трудом. До Риги было ещё километров двести — а значит, до нашей базы отдыха, которая между Огре и Сигулдой, около ста пятидесяти. В общем-то, оставалась финишная прямая, так что привал был, видимо, последний.

Стоит выехать за границу России, как пейзаж вокруг фантастическим образом меняется. Места для отдыха вдоль трассы становятся вполне пригодными для этого самого отдыха, на них размещены карты, почему-то не пробитые камнями, не поломанные и не изрисованные из баллончика. Хотя в Латвии, в отличие от Финляндии, мы не видели у трассы мусорных баков, везде чисто, кювет не завален мусором, а съезды не напоминают городскую свалку. Земля в Латвии и Эстонии очень ухоженная, вокруг очень много возделанных полей и покосов, в то время как можно совершенно спокойно проехать всю Ленинградскую область, так и не встретив ни одного культурного поля. Кроме того, уж не знаю, почему, непосредственно за таможенными столбами становится очень много аистов (хотя они встречаются и в Псковской области): множество огромных гнёзд, над которыми возвышаются маленькие чёрно-белые головки с гигантским, но в то же время элегантным клювом. На столбах специально для аистов делают площадки, на которых удобно гнездиться, чем эти роскошные птицы с удовольствием пользуются. Аисты не боятся людей и парят и прогуливаются совсем рядом с дорогой, так что я даже устала беспрерывно крутить головой, следя за очередной птицей. В целом же было странное ощущение, что я всё ещё в России — только кто-то эту Россию очень аккуратно прибрал, чисто вымел и заменил унылые дома с заброшенными участками за двухметровыми заборами чистенькими фермами и коттеджами с живыми изгородями.

В одном из таких мест для отдыха мы и остановились на обед. Хорошенько погуляли вокруг, потом расположились на скамеечке попить чаю. Собаки принимали в чаепитии активное участие, так как на кону стояли вполне съедобные бутерброды.

Потом мы напоили собак — и поехали дальше… забыв собачьи миски. Отсутствие мисок обнаружилось только в месте ночёвки, и мне пришлось изобретать нетривиальные способы кормить и поить собак, но это, конечно, сущий пустяк по сравнению с остальными тяготами нашего путешествия.

Итак, наша машина, лишившись груза мисок, птицей неслась по направлению к Риге. Поскольку наша поездка была, можно сказать, спонтанной, мы оказались к ней совершенно не подготовлены, в частности, у нас не было приличных карт Латвии, да и для проезда к базе отдыха была только плохонькая схема (дома нет принтера, а заранее печатать карты мы не стали в связи с отменой поездки). По нашей супер-карте дорог Евразии выходило, что мы должны повернуть в Сигулде в сторону Огре. Жалкая карта, которой мы располагали в навигаторе, тоже этому не противоречила. Хотя ни на той, ни на другой нужного нам населённого пункта не было, схема проезда к базе была как раз из Огре, и конфигурация поворотов напоминала таковую по дороге Огре-Сигулда.

Поскольку Огре нам казался довольно крупным городом, мы были уверены, что в Сигулде будут указатели на нужный поворот, но их не оказалось. За Сигулдой мы нашли придорожную карту и худо-бедно определились, на какой городок нужно поворачивать (на карте дорог Евразии названия городов упоминались нечасто). Итак, мы вернулись в Сигулду и съехали с трассы — и тут окончательно заблудились. Мы бессчетное количество раз проехали по разным дорогам на разных перекрёстках, но нигде не было указателей ни на Огре, ни на городок Туркалне, где, собственно, должна была нас ждать база отдыха. В какой-то момент мы въехали в Огрский район и поверили, что мы на правильном пути, но путь всё же оказался неправильным. С грехом пополам мы добрались до городка, который был даже указан на схеме проезда к базе, но и в нём мы не обнаружили никаких указателей на Огре, хотя вообще указателей полно на каждом перекрёстке; особенно нас преследовал город Кегумс, которого не было на нашей карте. Проехав на одном из перекрёстков по пяти километров в каждую сторону только чтобы убедиться, что нам туда не надо, мы сдались. Я принялась звонить Андрею Дёмину, организатору выставки, который был так любезен, что оставил нам свой телефон на случай, если мы заблудимся, хотя, по его мнению, заблудиться было невозможно.

В тот момент мы находились в городке Suntazi (кажется, читается как Сунтажи), и по нашей схеме были совсем не далеко от искомой базы. Андрей сказал, что нам нужно найти дорогу на Огре, а по пути нам и встретится городок Туркалне. И, как по волшебству, мы практически тут же увидели дорогу на Огре (да-да, с указателем!) и, приободрившись, потряслись по начавшейся грунтовке, полагая, что уже через пару минут окажемся в нужном месте. Но не тут-то было! Беда в том, что если в России вы говорите, что нужно найти дорогу из пункта А в пункт Б, можно практически не сомневаться, что ваш собеседник окажется именно на нужной трассе. К сожалению, в Европе пункты А и B могут быть соединены произвольным количеством дорог разного качества и извилистости — и конечно, мы оказались не на той, что нужно. Дорога на Огре, без обмана, привела нас в Огре, и руки у нас совсем опустились. Белка уже начала свой обычный нервяк: после долгой и/или тряской дороги она начинает как-то вся напрягаться, крючиться, тяжело дышать и вообще изображать припадочную. В общей сложности на поиск Туркалне мы потеряли около полутора часов, и они были явно лишними. Смирившись с тем, что репутация географических кретинов останется с нами навсегда, я снова позвонила Андрею (который не мог поверить, что мы умудрились заблудиться между Сунтажи и Огре), и он, поняв, что сами мы не выберемся, велел нам стоять на месте и не двигаться и выслал нам на помощь ангела. Ангел скоро появился на белом, что характерно, фургончике и сопроводил нас в Туркалне, где и закончился наш 12-часовой путь.

В рамках общей неподготовленности, мы, к счастью, не учли разницу во времени, и для нас стало приятным сюрпризом то, что мы ещё, в общем-то, успеем неплохо выспаться. Мы немного пообщались с Викой и Наташей, которые как по заказу ждали нас на ступеньках ресторанчика, и договорились, что они пойдут на банкет, а через пару часов мы встретимся на предмет помыть Винсика. Мы со Славой, рассчитывая на тётьленину курочку, на банкет решили не ходить, а вместо того поспать. Нам выделили маленькую уютную комнатку в мансарде одного из коттеджей. Мы сходили посмотреть на неё с Белочкой, а потом я взяла пару сумок, Винса и…

…и стоп машина. Во-первых лестница — скрипучая, деревянная и вообще чрезвычайно на вид ненадёжная. А во-вторых, это ещё что за комнатки на втором этаже? Это где лечат, да? Это где уколы делают и мучают маленьких несчастных сенбернарчиков? Эх, хозяйка ты хозяйка, лишь бы обидеть, лишь бы лапу иголками истыкать! Нет, Винс не таковский, чтобы добровольно — да туда, наверх. Хотите — несите на руках, а он своими лапами туда не ходок, и всё тут.

И вот мы принялись убеждать Винсика, что наверху совсем не страшно. Мы ходили перед ним с его миской, мы его тянули и толкали, мы убеждали его примером, своим и Белкиным, мы заманивали его сыром (что было особенно подозрительно) — всё напрасно, наш милый ослик стоял внизу и горестно на нас взирал, вздыхая. Я собиралась с духом, чтобы поискать Маруту, ответственную за распределение комнат, и попросить хоть что-нибудь на первом этаже. Тут Марута появилась собственной персоной и страшно удивилась, почему мы не спим, а что-то непонятное изображаем на лестнице. Мы объяснили, что Винсик боится идти наверх. Марута тут же вошла в наше положение и предложила нам попробовать поднять его на террасу, с торца дома, где лестница гораздо ниже. Мы прошли к террасе и предложили Винсику подняться. Лестница тут была ещё менее надёжная, чем в доме, и Винс засомневался. Марута, сокрушённо и одновременно ободряюще что-то бормоча на очень ломаном русском, побежала выяснять, есть ли какие-то свободные помещения на первых этажах, но тут Винс решил, что уж с террасы-то он, в случае появления ветеринаров, как-нибудь спасётся, и форсировал лестницу. Мы закричали Маруте, что всё в порядке, мы уже наверху, убедили её, что во второй раз будет проще, и прошли в дом.

Комнатка была действительно очень маленькая, и большую её часть занимала кровать, на которую тут же взгромоздилась Белка. К сожалению, никакого покрывала на кровати не было, и Белка попачкала бельё лапками, но она так привыкла валяться на диванах и кроватях, что её было просто не удержать. Мы боялись, что Винсик захочет последовать Белкиному примеру, и мы будем всю ночь отражать его слюнявые атаки, но нам удалось объяснить Винсу, что здесь полежать на кровати не получится, и он с этим смирился.

Мы покормили собак, и оказалось, что от намеченных двух часов на сон осталось полчаса. Всё же мы легли в кровать, но почти тут пришла СМСка от Наташи, что она освободилась и идёт в свой домик, так что мы снова вскочили, взяли Винса и пошли в «гримёрку».

Наташа планировала помыть Винса в душе, но и тут нашла коса на камень. В Наташин домик, буквально битком набитый сенбернарами питерского десанта, Винсик зашёл без проблем, но в душевую, смутно напоминающую процедурные кабинеты, входить отказался. Мы бы, наверное, его туда затолкали силой, но Наташа решила не мучить малыша и провести всю операцию «груминг» на улице. Вскоре она появилась с большим мокрым полотенцем, и мы основательно намочили с его помощью Винса. Наташа также успела быстренько обрезать ему несколько когтей, прежде чем он понял, что происходит покушение на его несчастные лапы и вынудил нас отказаться от дальнейшего маникюра. Потом Винса напудрили и — о ужас! — вынесли фен-компрессор. Когда Наташа подступилась к нему с этим страшным рычащим пылесосом, Винсик поначалу заистерил, но мы удержали его, и он обнаружил, что фениться совсем не больно, а очень даже приятно. Наташа наводила на него лоск, а он только подставлял бока под прохладную воздушную струю. И постепенно наш рыжий красавец, находящийся в глубокой линьке и оттого даже какой-то серый, засиял, как какой-нибудь выставочный герой.

Мы думали, после удовольствия от фена Винсик с пониманием отнесётся к другим процедурам, но всё же попудрить лапы он себе не дал. Ну — нет так нет. На том и разошлись, договорившись с утра вместе ехать на выставку и там уже с Винсом позаниматься.

Ночь прошла более-менее сносно, хотя Винс спал неспокойно, всё время реагировал на шаги в коридоре и вообще очень переживал свою первую в жизни ночёвку вне дома.

Под утро Винс начал скулить, но мы не могли, как обычно, просто выпустить его во двор и делали вид, что не слышим. Наконец, примерно за полчаса до планируемого подъема, Винсик стал проситься на улицу очень настойчиво, и я, чтобы дать поспать и Славе, и соседям, поднялась и вышла с ним во двор.

А во дворе… о, это было прекрасно! Поднималось солнышко, на стриженой траве лежала роса. В отдалении ходил первый утренний аист. Все ещё спали; я схватила фотоаппарат и принялась восторженно фотографировать.

Да, это должны были быть прекрасные кадры… Всё было за то, чтобы в то утро я сделала очень хорошие фотографии — и только я сама была против. Накануне вечером я настроила фотоаппарат так, чтобы хоть что-нибудь сфотографировать в темноте, а утром не исправила настройки. В итоге я всю неземную красоту, открывавшуюся мне на рассвете, а также все остальные снимки до середины дня, сделала с очень низкой экспозицией. Когда я обнаружила это — уже после рингов! — я была готова рвать на себе волосы, если бы это помогло. К сожалению, ничто уже не могло спасти наши утренние фотографии и фотографии Винса в ринге.

Но на рассвете я ещё ничего этого не знала, и мы с собаками гуляли и фотографировались, как ни в чём не бывало.

Потом мы пошли будить Славу, но оказалось, что Слава уже встал, оделся и шёл нам навстречу. Я ужасно промочила ноги, гуляя по росе, а Белка с мокрыми и грязными лапами, конечно, тут же впёрлась на кровать. Договорились со Славой, что будем гулять по очереди: пока один гуляет, второй, запершись в номере, тайно ест курочку. Только-только успели по очереди позавтракать и помыться, как пришла пора выезжать. Слава налил в ресторане кипятка в термос, и мы выехали вслед за микроавтобусом с питерским десантом в Ригу.

Я очень волновалась, что Наташа, потеряв много времени на регистрации, не успеет позаниматься с Винсом, и мне придётся выставлять его самой. Мне этого по целому ряду причин очень и очень не хотелось. По счастью, Наташа всё успела (что так на неё похоже), Винс очень хорошо вёл себя с ней и эта проблема была снята. Короткошёрстные сенбернары выступали первыми, а потом нам предстояло подождать конкурсов (в самом конце выставки). Я знала, что записано около 60-ти собак, и по моим расчётам к двум часам дня по местному времени выставка должна была закончиться. Потом оказалось, что собак приехало меньше пятидесяти.

Уже через полчаса от начала выставки Винс вышел в своём открытом классе и проиграл. Он был очень и очень хорош, и Наташа замечательно его показала. Но для нас выставка, фактически, была закончена.

Оставалось набраться терпения и дожидаться конкурсов. Мы расположились на газоне, и я, снимая Славу и Винса на фоне телевышки (единственной достопримечательности Риги, которую мы видели в тот день), заметила, что у меня стоят неправильные настройки экспозиции. Ко всем прочим разочарованиям добавилось ещё одно. К счастью, на выставке было много фотографов. Мне любезно разрешили опубликовать несколько фотографий с сайта Royal Berni, чем я, конечно же, пользуюсь.

Ещё одно фото предоставлено Зоей Розет.

Не удивляйтесь, что собственно выставка, которая была целью нашей поездки, заняла в моём рассказе так мало места: именно столько она и заняла в реальности. Потом мы сидели на газоне и ждали. Сидели на газоне и ждали. Сидели на газоне и ждали... Солнышко припекало, но, к счастью, был довольно сильный ветер. Винсик позавтракал и с любопытством разглядывал окружавший его пейзаж, людей и собак. Белка томно валялась на траве, а иногда куда-нибудь уходила — наверное, в поисках съестного.

Немного пофотографировали намытого и начёсанного Винса. Не каждый день наш Плюхин выглядит таким блистательным красавцем! Хотя в ринге он был ещё лучше, так как его ставила Наташа. Жаль, что торговый центр — единственный фон, который будет напоминать нам о Риге, но всё же лучше, чем ничего.

Потом мы опять сидели на газоне и ждали. Минуты тянулись медленно-медленно. У нас с собой были книги, но читать почему-то не хотелось. Вот спать хотелось очень сильно.

В общем-то, ждали не без пользы для себя: например, мы обнаружили, что Еврозона не совпадает с Евросоюзом и купить бензин в Латвии за евро нельзя. Слава выяснил это, сходив на близлежащую заправку (Лукойл, между прочим). Пока мы лениво размышляли, как бы нам достать бензину, не связываясь с обменом валюты, Белка бродила по территории выставки, путаясь под ногами у собак и привлекая всеобщее внимание. Можно смело сказать, что среди пяти десятков сенбернаров Белка была самой популярной собакой (не то что на таможне). Нас много расспрашивали о ней и о породе, и я надеюсь, что мы поспособствовали росту поголовья японских шпицев в Латвии.

Конечно, Белку не обошли вниманием фотографы. Хочу ещё раз поблагодарить Зою Розет за любезное разрешение воспользоваться её фотографиями.

Собаки разморились на солнышке, а вот нас очень беспокоило, что выставка затягивается. Короткошерстные сенбернары прошли только к половине первого, а тут ещё и объявили получасовой перерыв. Стало понятно, что выставка не кончится и к трём. Я подкатывалась к Наташе, нельзя ли нам всё-таки домой, но она просила нас остаться. И мы продолжали сидеть на газоне и ждать...

Иногда мы со Славой по очереди куда-нибудь ходили (например, в машину, чтобы доесть курочку), и тогда Винс очень радовался встрече. Ведь самое лучшее в этой поездке то, что он двое суток не расставался с любимым хозяином! А иногда к нам кто-нибудь приходил в гости.

Памятуя о том, что дорога в Ригу заняла 12 часов (от Винсика, а не от нашего дома!), мы с ужасом наблюдали, как планируемое время возвращения домой «сползает» всё дальше и дальше за полночь. Поскольку наши планы на субботний отдых были жесточайшим образом нарушены, ехать домой всю ночь, усталыми, по разбитой дороге нам совсем не улыбалось (тем более, ещё живо в памяти было возвращение из Эстонии). Когда выставка возобновилась, стало понятно, что конкурсы будут ещё нескоро, и я запаниковала. В конечном итоге, мы всё-таки не дождались конкурсов и снялись с места в три часа дня, когда только-только закончился класс кобелей-чемпионов.

Решили попробовать заправиться на автоматической заправке Neste с помощью Нестовской карточки, на которой Слава предусмотрительно оставил около пятисот рублей. Как ни странно, эта авантюра увенчалась успехом. На заправке рядом с нами остановилась ещё одна машина, и Винсик решил, что с него хватит на сегодня чужаков. К моему неудовольствию, он облаял соседей, но они не обиделись и даже спросили у Славы, какое место Винс занял на выставке (неужели вся Рига была в курсе?), а когда узнали, что никакого, удивились и сказали, что Винсик очень-очень красивый. Это немного улучшило наше настроение. Залив вожделенные 11 литров бензина, мы выехали из Риги, глядя в зеркала на удаляющиеся шпили, возвышающиеся над городом, и вспоминая, как Наташа уговаривала нас поехать на эту выставку, так как Рига в это время года особенно хороша…

Обратная дорога ознаменовалась тем, что, найдя место, где стояли накануне, мы обнаружили наши миски с водой нетронутыми и поджидающими, когда хозяева их заберут. Мы были в восторге, и воспоминание о потерянных и вновь обретённых мисках стало нашим лучшим впечатлением от поездки.

Желая проехать как можно больше (а может быть, даже весь разбитый участок дороги) засветло, Слава ехал быстрее, чем это обычно для него характерно, и в Латвии мы сделали только одну коротенькую остановку, чтобы подобрать миски — так что на таможне мы были очень скоро. Эстонскую прошли, как обычно, без проблем, даже не выгружая Винса. На русской было забавно. Если со стороны Финляндии или Эстонии граница — это один такой большой пост, со стороны России это обязательно шлагбаум, потом проверка документов, потом неизвестно почему два осмотра на посту, а потом ещё одна проверка документов и ещё шлагбаум отдельно — в общем, полоса препятствий. Где-то в этом нескончаемом ряду проверок машину досмотрели (даже в первый раз в нашей истории заглянули в отделение для запаски). Впервые попросили высадить Белку. Мы с Винсиком, как обычно, стояли в сторонке и хорошо себя вели, а Белка обследовала таможенный пост. Потом ещё оставался паспортный контроль, так что мы собак погрузили и подъехали к следующему окошку. Хозяин окошка взял у нас паспорта, что-то там у себя долго регистрировал, а потом вышел ещё разок поглядеть на машину и, к своему ужасу, обнаружил у нас в машине Винса.

- У вас собака? — не желая верить своим глазам спросил он.

- Да, две собаки, — уточнил Слава.

Вторую собаку (Белка горжеткой лежала у меня на коленях) бравый офицер приметил не сразу, пришлось ткнуть пальцем.

- Ага, — сказал блюститель закона, — а паспорта на них есть?

- Есть, — спокойно сказали мы и подали ему в окошко паспорта.

Тут вышла заминка. Таможенник наверняка знал, что паспорта должны быть, но вот что должно быть внутри этих паспортов? Немного помявшись и пролистнув паспорта большим пальцем, он вернул их нам и, озабоченный, вернулся в свою будку. Винсик, кстати, вёл себя хорошо и машину не охранял, хотя чужой дядя чуть ли не в окно нам лез.

Через минуту нашего таможенника осенило, и он спросил:

- А выезжали вы здесь же?

На наше счастье, выезжали мы, действительно, здесь же, о чём ему и поведали.

- Ага, — обрадовался офицер, — а собак, конечно, не декларировали?

- Декларировали! — радостно воскликнули мы хором, чем снова поставили его в тупик. Нас попросили показать декларацию, мы её показали, таможенник снова ушёл в себя к себе. Однако невыполненный долг продолжал его тяготить, и он нашёл элегантное решение. Снова попросив нашу декларацию (ну наконец-то пригодилась!), он где-то там у себя её зарегистрировал после чего, видимо, решил, что если что-то не так с паспортами наших собак, виноват чур не он, а тот, кто нас накануне выпустил. Поднялся очередной шлагбаум, и мы вернулись в Россию.

Здесь мы продолжали отчаянно наматывать километры. До самой темноты мы остановились только раз — на заправке в Пскове. Наконец, когда совсем стемнело, мы сделали привал — наш единственный привал по дороге обратно! Ещё никогда мы не проделывали такой длинный путь всего с одной нормальной остановкой. Собак выпустили побегать, Слава даже прошёлся с ними в темноте (с фонариком), пока я наливала чай и готовила бутерброды. Мы открыли заднюю дверь машины, и собаки свободно входили и выходили, пока мы ужинали, но Белка решила использовать это право во вред окружающим. Когда чай был допит, а бутерброды, совместными с собаками усилиями, доедены, Белка ещё разок выскочила на улицу, а вернулась с отчётливым и очень неприятным запахом. Ужасно разозлившись, мы отказались везти на коленях такую мерзкую грязнулю. Мы отправили Белку в почётную ссылку назад, к Винсу, и снова вырулили на трассу. В последний момент перед разворотом я увидела в свете фар… миски: мы снова их забыли! К счастью, нам повезло дважды: мы их не раздавили, выруливая, и всё-таки заметили, а не то наша счастливая история с обретением мисок закончилась бы не слишком хорошо. Мы подобрали наши замечательные во всех отношениях миски и поехали в сторону дома (дело было уже за Лугой).

Конечно, Белка очень не хотела ехать сзади с Винсом. Она плакала и просилась на ручки — если не ко мне, так хоть к Славе. Если бы не Слава, я бы сдалась и взяла её, но Слава был суров и непреклонен. Ничего хорошего о нас не думая, Белка как-то приткнулась к Винсику, и остаток пути прошёл просто отлично! Нужно было с самого начала не жалеть её, а заставить ехать сзади! Наконец-то мне не нужно было её держать на руках, я могла как угодно вытягивать ноги, а главное, никто не трясся в судорогах у меня на коленях (Белка устала и начала свои концерты сразу после границы). Сзади она могла пыхтеть и крючиться, сколько душе угодно, но без зрителей это немного не то, поэтому она быстро бросила это дело. Она очень трогательно прижалась к Винсовому плечу, а он, как и полагается уверенному в себе защитнику, спокойно спал. Жаль, что было темно и фотографировать эту идиллическую картину было бесполезно!

Кстати, Винсик переносил дорогу просто отлично! Во время движения он очень спокойно лежал в машине (только охранял её на остановках, и то, к счастью, на таможне поумерил пыл), а на обратном пути, несмотря на тряску на плохой дороге, просто спал. Так что я подумываю лишить Белку звания великой путешественницы и передать его Винсику.

Наконец, почти в два часа ночи, мы приехали в Мельничный Ручей. Поскольку наша улица после зимы превратилась в настоящую стиральную доску, я предложила выйти с собаками и дойти до дома пешком. Славка согласился, так что он поехал вперёд, а мы с Белкой и Винсом потихоньку побрели к дому. И вдруг… В одном из дворов по дороге живёт большая стая собак. Очень большая стая собак. И, как назло, им не спалось в эту ночь глухую. Когда они увидели Винса, началось что-то невообразимое. Я боялась за Белочку и взяла её на руки, но потом решила, что если Винс решит подраться, я его так не удержу, и Белку отпустила в надежде, что она как-нибудь за Винса спрячется. Когда мы подошли ко двору, охраняемому стаей, лай и визг стоял такой, что ушам было больно. Потихонечку, постоянно успокаивая Белку, мы пробирались сквозь строй захлёбывающихся лаем дворняг. На Винса броситься они не решались, а Белку съели бы с удовольствием, поэтому я очень внимательно следила, чтобы она не отставала, а всё время крутилась у Винса под ногами. На самом деле, мы очень сильно рисковали, проходя через эту стаю, и в другой раз я этого не стану делать, а позвоню Славе и попрошу его вернуться или заложу крюк через другие улицы. К счастью, мои собаки, умницы, вели себя образцово. Белочка очень боялась, но всё время держалась Винса, а он вообще не обращал на шавок внимания, а спокойно шёл своей дорогой, как тот слон… Когда мы миновали двор со стаей, они принялись нападать на нас сзади, осмелели и тявкали уже совсем у наших ног. Тогда я остановилась и попросила Винса развернуться к дворнягам грудью. Тех тут же сдуло обратно к своему двору. Так метр за метром мы продвигались вперёд: собаки догоняли нас с диким визгом, а когда они подходили слишком близко, я поворачивала к ним Винса. Наконец, стая отстала, и это приключение, последнее в том путешествии, осталось позади, как и почти всё остальное.

Сгрузив Винса, мы уже часам к трём ночи вернулись домой с тем, чтобы с утра ехать на работу, щеголяя загаром. Теперь можно было подвести итог… Мы хотели, в первую очередь, посмотреть Ригу и получить описание от Морсиани, ведущего сенбернариста мира. Риги мы, в итоге, не видели вообще, а описание г-на Шмида, и так представляющее для меня куда меньшую ценность, оказалось написанным не слишком разборчиво. Мы измучились сами и измучили собак, мы провели в дороге в общей сложности больше суток, чтобы три минуты постоять в ринге, а потом больше четырёх часов просидеть на газоне (знали бы — хоть тогда в город бы съездили), мы так и не вышли на конкурсы, ради которых Наташа нас и уговаривала ехать, мы, по моей глупости, даже испортили половину фотографий — причём именно тех, которые были самыми нужными и невосполнимыми.

И всё равно я сейчас скажу одну странную вещь: хорошо, что мы съездили! Просто потому, что всегда лучше что-то делать, чем ничего не делать, и всегда лучше куда-то ехать, чем сидеть дома!

А в Ригу мы ещё обязательно вернёмся — может быть, с Белочкой. Не вижу, что могло бы нам помешать.